Карла Кэссиди
Поможет Санта-Клаус
ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Что случилось, дитя мое? Чем ты так расстроена?
Маленькая девочка повернула голову на звук низкого мелодичного голоса. У нее вырвался тяжелый вздох, выражавший всю меру отчаяния, доступного пятилетнему ребенку.
– А ты сама как думаешь, что может ее развеселить?
Девочка погрузилась в глубокое раздумье и даже нахмурилась, изо всех сил собираясь с мыслями.
Цветы? Мамочка всегда любила цветы, но сейчас даже самый большой букет вряд ли заставит ее снова улыбаться. Нет, нужно что-нибудь поважнее, позначительнее. Складка между ее бровями стала еще глубже – так напряженно она размышляла. Может, мамочку обрадует то же, что обрадовало бы ее самое?
Кукла, например? Нет, мамочка куклу наверняка не хочет. Тогда красный леденец на палочке, с шоколадной начинкой? Тоже не годится. Ну что же, что же?
И вдруг ее осенило. Конечно! Как ей сразу не пришло в голову! Ничего лучше и быть не может.
– Ты этого действительно хочешь? – ласково спросил низкий голос.
Маленькая девочка энергично закивала головой, улыбаясь во весь рот. Да, именно этого она хочет.
Это будет замечательно. Она не сомневалась – Санта-Клаус и Рождество принесут ее мамочке радость.
Внезапно на переднее стекло машины упали первые густые хлопья снега, но Джулия Кэссуэлл не испугалась. В конце концов, разве можно хоть на минуту предположить, что прогулка в горы Колорадо в середине декабря обойдется без снегопада?
Но когда снежные хлопья превратились в сверкающие гранулы льда, ее охватило легкое беспокойство. Град продолжался всего несколько минут, но до слуха Джулии даже сквозь плотно закрытые стекла доносились стук, с которым об них ударялись и затем отскакивали льдинки, и грохот, производимый ими при падении на землю.
– Кошмар! – пробормотала Джулия, впиваясь руками в руль. Заметив, что дорога приобрела зловещий блеск, она нажала на педаль, замедляя ход.
С неба снова низверглась порция льдинок, но вскоре они уступили место снежным хлопьям величиной с квотер [1]. Вокруг стало сказочно красиво, однако Джулия не позволила себе обмануться: образовавшаяся на дороге корка льда не сулила ей ничего хорошего.
Джулия взглянула на спидометр и нахмурилась.
При таком темпе передвижения она доберется до уютной хижины своей подруги в горах не через положенные два часа, а в лучшем случае через четыре. Тут ей вспомнились прощальные слова Кейт, прозвучавшие как предостережение.
– Ты же знаешь, в это время года погода непредсказуема, особенно в горах, – сказала Кейт, неохотно отдавая ей ключи от дома. – Лучше бы тебе подождать немного и взять отпуск весной.
Но Джулия и слышать ничего не хотела. Весь год она трудилась не покладая рук, чтобы набрать эти полмесяца и сменить праздничный Денвер на уединенную горную хижину. Она работала сверхурочно по будням и в праздничные дни, лишь бы иметь возможность освободиться на две недели и уехать. Ей это было необходимо позарез. А сегодня утром желание покинуть свой дом овладело ею с непреодолимой силой.
Еще в День благодарения, когда, следуя ежегодной традиции, весь город осветился рождественскими огнями, ей показалось, что она задыхается.
Это чувство усиливалось с каждым днем по мере того, как вокруг дорожных знаков обвивались веночки остролиста, в витринах магазинов появлялись движущиеся эльфы из пластмассы, а многоцветные сверкающие гирлянды лампочек заливали все вокруг яркими переливающимися красками.
Джулия заметила, что переднее стекло покрылось тонкой корочкой льда, перед которой были бессильны бешено ходившие из стороны в сторону «дворники», и крепче вцепилась в руль. Машина, медленно ползшая вверх по склону, слегка юлила, и Джулия поддала газу.
Слава Всевышнему, что у меня новые шипованные [2] шины, подумала она, всем своим телом ощущая холодный ветер, задувавший во все щели. Ритмичные движения «дворников» действовали на нее успокаивающе. Мысль об ожидающей ее одинокой горной хижине несколько ослабляла нервное напряжение последних дней. Там, вдали от людей, по крайней мере не будет праздничных красных и зеленых лент, блесток – всей той мишуры, которая вопиет о том, что на землю пришел веселый праздник.
Джулия тяжело вздохнула. В прошлом году в это время все было иначе! Всякий раз, посещая магазины, она слышала веселые рождественские гимны. В углу ее гостиной красовалась елка, бросавшаяся в глаза каждому, кто переступал порог комнаты. Рождественское настроение не только царило в доме, но и переполняло сердце Джулии. Но это все было до того – до того, как…
Джулия усилием воли отогнала от себя воспоминания, опасаясь, что погружение в прошлое и связанное с ним горе лишат ее рассудка. Она не могла позволить себе думать о Рождестве. Она отказывалась думать о нем. Ах, если бы напрочь позабыть об этом празднике, и не только сегодня, но и до конца своей жизни! Она быстро сморгнула навернувшиеся на глаза слезы, мешавшие ей наблюдать за дорогой, протянула руку и включила радио.
Звуки рок-н-ролла заполнили машину, знакомые мелодии стали понемногу вытеснять из головы грустные думы.
Там в горах, в хижине, она найдет уединение, которого так жаждет. Едва она войдет в нее и захлопнет за собой дверь, как уже ничто не напомнит ей о Рождестве. А когда она покинет ее и спустится обратно в Денвер – это произойдет после первого января, – елочные украшения будут уже сняты и спрятаны на год до будущего Рождества. Эта приятная мысль заставила Джулию выжать педаль газа – так ей хотелось поскорее добраться до своего далекого убежища.
Прошло полчаса, и Джулия начала вглядываться в окрестности – нельзя ли где-нибудь переждать бурю? Подошел бы заброшенный дом, старый гараж, сарай – да что угодно, лишь бы защититься от снежных вихрей. Они теперь буйствовали вовсю, закрывая видимость, а бешеные порывы ветра раскачивали маленькую машину. Тонкий слой свежего льда покрыл всю землю вокруг; Джулии с каждой минутой становилось все труднее различать дорогу.
Одной из причин, побудивших Джулию выбрать местом своего уединения хижину Кейт, явилось то обстоятельство, что она стоит в стороне от людных дорог. И теперь, Джулия знала это, ей нечего надеяться, что впереди сверкнет реклама гостеприимного мотеля, зазывающего к себе.
Придется ехать по возможности медленно, уговаривала себя Джулия. Во всяком случае, пока идет машина. Перевалив через крутую вершину, она увидела, что дальше дорога резко ныряет вниз, и, еще крепче обхватив руль, Джулия стала то и дело нажимать на тормоза, чтобы машина при спуске не развивала скорость. С одной стороны дорога обрывалась отвесной скалой, во избежание несчастных случаев огороженной жалкими перильцами. Другая сторона была ровной, но росшие на ней величественные хвойные деревья оставляли мало места для маневра.
Автомобиль начал спуск, и поначалу Джулия держалась молодцом. Не дрейфь, ты справишься, подбадривала она себя. Она сползала по склону, изо всей силы сдерживая скорость. Уже половина спуска осталась позади, когда Джулия почувствовала, что машина набирает скорость. Слишком большую скорость!
Она выжала до упора тормоз, но почувствовала, что автомобиль лишь виляет задом, ничуть не замедляя ход.
Он стал неуправляем, мелькнуло у нее в голове.
Страха она не испытывала, ею овладело какое-то тупое безразличие. Она знала: стоит резко затормозить – и машину закрутит, а дорога для этого слишком узка. Если автомобиль начнет крутиться, авария неминуема. Выход один: попытаться держаться ровного участка по правую сторону дороги, авось удастся провести машину в обход больших сосен.
Подножие возвышенности быстро приближалось, и Джулия снова взглянула на спидометр.
Слишком большая скорость. Чудовищная скорость! Впервые за этот год в ней пробудилось некое подобие тревоги. Она закусила нижнюю губу и сжала руль до судороги в запястьях. Ни за что на свете ей не вписаться в поворот, который делает дорога у основания холма. Необходимо остановить скольжение машины вниз по склону, но для этого есть только один путь.
