Впрочем, тревога о последствиях осуществляемого в обязанности капитана не входила. Таковы уж были его обязанности: выполнять свои обязанности. Если подобное отношение к служебному долгу и было чревато некоторым сужением кругозора и зацикливанием разума на одной мысли, тут уж точно тревожиться не стоило – разбираться с последствиями выполнения его обязанностей он предоставлял другим, которые, в свою очередь, перекладывали ответственность на третьих. А те, в свою очередь…
Далеко-далеко, в миллионах световых лет отсюда, да и от любого другого места, находится мрачная, давно всеми забытая планета Вогсфера. И на ней, где-то на болотистом, вечно окутанном туманами берегу, среди гор расколотых крабовых панцирей (это все, что осталось от популяции проворных радужных крабов), стоит скромный каменный обелиск, отмечающий то место, где, как считается, впервые выполз на сушу Vogon vogonblurtus. На памятнике выбиты четкие угловатые буквы «ОНИ В ОТВЕТЕ ЗА ВСЕ», а под ними
– стрелка, указывающая в туман, туда, откуда доносится мерный плеск волн.
В недрах невзрачного желтого корабля капитан вогонов довольно осклабился, глядя на лежащий перед ним обтрепанный листок бумаги. То был приказ на уничтожение.
Если бы вы решили докопаться, когда именно капитан начал осуществлять свою миссию (состоявшую, как нам уже известно, в осуществлении предписанной ему миссии), то узнали бы, что все началось именно с этого клочка бумаги, давным-давно полученного капитаном от его непосредственного начальника. На клочке бумаги была написана инструкция, каковую надлежало выполнить, после чего поставить галочку в соответствующей графе.
Один раз много лет назад ему уже довелось выполнить инструкцию, но в силу ряда различных обстоятельств он так и не смог поставить в надлежащую графу галочку.
Одним из этих обстоятельств стала множественная природа галактического сектора «Множественное Зет» – возможное то и дело переплеталось здесь с вероятным, да так, что и не расцепишь. Простая операция уничтожения помогала здесь не больше, чем разглаживание пузыря под плохо проклеенным рулоном обоев. В одном месте уничтожаешь – в другом выскакивает. Ничего, скоро тут наведут порядок.
Другим обстоятельством стала кучка людей, которые постоянно отказывались быть там, где им полагалось, и в тот момент, когда полагалось. Ничего, их тоже скоро призовут к порядку.
Третьим обстоятельством было вредоносное анархическое приспособление под названием «Путеводитель „Автостопом по Галактике“. В нем порядок уже навели, и так успешно, что – благодаря фантастической мощи реверсивной темпоральной техники – „Путеводитель“ превратился в орудие наведения порядка относительно двух первых обстоятельств. Теперь капитану оставалось просто сидеть и созерцать заключительный акт этой драмы. Сам он и палец о палец не ударит.
– Показывай, – приказал он.
Похожая на птицу тень расправила крылья и взмыла в воздух. Рубка управления погрузилась в темноту. Тусклые огоньки мигали в черных глазках птицы, по мере того как в глубине ее механизма приближались к заключительной стадии все функциональные и логические операции, замыкались цепи причин и следствий, исчезали все «если», стягивались петли повторов.
Ослепительное видение вспыхнуло в темноте: влажно-сине-зеленое чудо, висящий в воздухе цилиндр, похожий на неполную связку сарделек.
Издав носом чавкающий звук глубокого удовлетворения, капитан вогонов сел и принялся ждать.
25
– Где-то здесь дом сорок два, – крикнул Форд Префект таксисту. – Ага, вот сюда.
Такси подвалило к тротуару. Форд с Артуром выпрыгнули из него. По дороге они останавливались у нескольких банкоматов, так что Форд протянул таксисту в окошко охапку банкнот.
В клуб вела элегантно-простая черная дверь. Название значилось лишь на неприметной медной табличке. Члены клуба и так знали, где он находится, а если вы не состоите в их числе, знание того, где он находится, вам все равно не поможет.
Форд Префект не состоял членом клуба Ставро, хотя один раз был в другом его клубе – в том, что в Нью-Йорке. Зато у него на вооружении имелся до крайности простой способ попадания в клубы, членом которых он не состоял. Стоило двери раскрыться, как он шагнул внутрь и, небрежно ткнув пальцем в едва поспевающего за ним Артура, объявил: «О'кей, этот со мной».
По темным полированным ступеням он спустился вниз, чувствуя себя очень легко и свободно в новых ботинках из синей замши. Он весьма гордился тем, что углядел их в витрине с заднего сиденья несущегося по Лондону такси.
– По-моему, я вас предупреждал, чтоб и ноги вашей здесь не было!
– Что? – удивился Форд.
Худой, нездорового вида человек в мешковатом костюме итальянского покроя, поднимавшийся мимо них по лестнице с сигаретой в руке, вдруг застыл, приглядываясь.
– Да не вас, – произнес он. – Его.
Он смотрел в упор на Артура, потом немного смутился.
– Извините меня, – сказал он. – Должно быть, я вас с кем-то спутал. – Он поднялся еще на пару ступенек и тут же, вновь обернувшись, с еще более озадаченным видом уставился на Артура.
– Ну что там еще? – вскричал Форд.
– Что вы сказали?
– Я сказал, ну что еще там? – раздраженно переспросил Форд.
– Да, конечно, – вяло кивнул человек, пошатнулся и уронил на ступеньки спичечный коробок, который до этого вертел в пальцах.
Его губы слабо задергались. Он прижал руку ко лбу.
– Простите меня, – повторил он. – Я все пытаюсь вспомнить, какие таблетки принял. Должно быть, из тех, которые отшибают память о том, что ты их принял.
Он тряхнул головой и двинулся наверх – к мужскому туалету.
– Пошли, – скомандовал Форд и поспешил вниз.
Артур неуверенно поплелся за ним. Неизвестно почему, встреча изрядно подействовала ему на нервы.
Он не любил таких вот заведений. Несмотря на все годы мечтаний о Земле, о доме, в этот момент Артуру отчаянно недоставало его хижины на Лемюэлле, его ножей, его сандвичей. Он скучал даже по Старику Трашбаргу.
– Артур!
Полный финиш. Его имя прозвучало одновременно с двух сторон: ни дать ни взять стерео. Он повернулся, чтобы посмотреть в одну сторону. Сверху по лестнице к нему спешила Триллиан в своем восхитительно измятом римплоне. Вид у нее был почему-то испуганный.
Он повернулся в другую сторону посмотреть, что же так напугало ее.
Внизу у лестницы стояла Триллиан в… нет, это была Трисия. Трисия, которую он недавно видел по телевизору бьющейся в истерике. А за ее спиной стояла Рэндом с еще более диким, чем обычно, взглядом. За ней в полумраке клубного зала застыли, точно живая картина, остальные посетители, с любопытством созерцая происходящее на лестнице.
Несколько секунд никто не двигался с места. Только музыка продолжала бесстрашно бухать откуда-то из-за стойки.
– Пистолет у нее в руках, – негромко сказал Форд, едва заметно кивнув в сторону Рэндом, – это «вабанатта-З». Он находился на корабле, который она у меня угнала. Чертовски опасная штука. Не шевелись пока. Давайте все будем сохранять спокойствие и попробуем выяснить, что же ее так огорчает.
– Где мой дом? – неожиданно выкрикнула Рэндом.
Ее рука с пистолетом отчаянно тряслась. Другой рукой она вытащила их кармана останки часов Артура и взмахнула ими в воздухе.
– Я думала, мой дом здесь, – крикнула она. – В мире, благодаря которому я родилась! Но получается, даже моя мать не знает, кто я! – Она с ожесточением отшвырнула часы.
Те врезались в полку с бутылками. Колесики и пружинки брызнули во все стороны.
Секунду или две все молчали.
– Рэндом, – негромко произнесла стоявшая на лестнице Триллиан.
– Заткнись! – крикнула Рэндом. – Ты меня бросила!
– Рэндом, это очень важно. Выслушай меня, и ты поймешь, – настаивала Триллиан. – У нас мало времени. Нам пора улетать. Нам всем пора улетать.
– О чем это ты? Вечно мы отовсюду улетаем! – Теперь Рэндом держала пистолет обеими руками, причем тряслись обе. Она ни в кого конкретно не целилась. Она целилась в весь окружающий мир.
